Глава 1.Рынок моралиДушевные песенки [эпизод 01]. Мораль, как код различения добра [02]. Манифест учащихся вере [03]. К заповедям блаженства [04]
В антракте на концерте авторской песни Пыловой случайно встретились два старых приятеля. Алексей недавно вернулся с родины бывшей жены. Леонид никуда не уезжал, поддерживал дружеские отношения со всеми однокашниками, и умудрялся оставаться убежденным холостяком. Вспомнились веселые вечеринки и студентки четвертого курса, поездки в колхоз на битву за урожай и стройотряды, походы под рюкзаками и байки у костра. Как будто только вчера все это было, а кажется, целая жизнь прошла. Разъехались, переженились. Кто уже который раз, а кто как разминулся со своей половинкой, так и не встретился больше. Захлестнула, закрутила бытийная суета. Надо бы еще поднапрячься, а то не заметят, обделят, обгонят. «Не оглянуться и не остановиться, а бытие все так же недоступно». [01] -Эти песни к размышлению располагают, - утвердительно заметил Леонид, проходя после звонка на своё место, где полряда занимали хорошо знакомые ему люди. -Наверное, Лёнины сослуживцы, - по взаимным улыбкам и дружеским репликам догадывался Алексей. -После концерта в фойе встретимся, - предложил Леонид. - Ты не торопишься? Гуляешь на сон грядущий? Или зайдем куда-нибудь, посидим. Неожиданная в это время оттепель располагала к неспешной прогулке. Пахло капелью и осевшим мокрым снегом. В проталинах вокруг стволов и фонарных столбов вдоль аллеи парка оголились озябшие травинки. Им могла пригрезиться весна, но простывший сумрак долгой ночи совсем не предвещал скорого ухода зимы. -Душевные песенки, - пробурчал Алексей, подойдя после концерта к радушно попрощавшемуся с «сослуживцами» Леониду. -Похоже, что сегодня мы стали свидетелями не лучшего периода её творчества, - ответил Леонид – Пока житейская лирика только чуть-чуть прикасалась к религиозным чувствам и библейской легенде, рождались философские песни-баллады, которые и сделали её популярной. Но когда из Евангельской темы пытаются сделать лирическую песенку, становится скучно. Я бы прописал ей на время оставить религию за рамками своего творчества. -Не думаю, что это возможно, - засомневался Алексей. – Христианское морализирование - это тот цемент, который удерживает вокруг неё поклонников. [02] -Любая мораль навязывает свой код различия добра и зла, а сама остается при этом вне критики. В том числе и мораль христианская. Не думаю, что сохранение единства через сопереживание страданиям Христа и прощение может быть сегодня единственным консолидирующим фактором общности народа. -Но единство невозможно без общей морали, - настаивал Алексей. - Человек разумный всегда как-то умудрялся быть моральным. -Да, если признавал существование людей, опирающихся на другие моральные принципы, и при этом не ожидал от них принятия своих, - ответил Леонид. -Любовь без надежды на взаимность? – недоумевал Алексей. - Но как без общих универсальных норм возможно конструктивное взаимодействие личностей, тянущих каждый на себя общее «одеяло»? -Для единства действий необходимо не объяснение чужих истин на основе своих понятий, а опыт рационального взаимодействия. Все решается на рынке признания, - объяснил Леонид, - где признание получают не на основе долга или любви, а исходя из «стоимостной» оценки последствий признания. Тот, кто признает чужую мораль, рискует своей свободой. Признавая другого, я сильно рискую, потому что велика вероятность, что другой не ответит мне взаимностью. Поэтому решающим фактором поведения становится: «выгодно» или «невыгодно» для меня поведение, обусловленное этой системой моральных норм. -Но тогда мораль становится спонтанной и сингулярной. Свободно возникающей в одних случаях и исчезающей в других, - возмущался Алексей. -А кто может быть абсолютно уверен, что в неизменно правильной морали есть смысл? Может быть, на деле происходит вечное становление истины. Вечное изменение в самопознании, которое приводит к изменению себя. Возможно, мораль - это всего лишь болезненное проявление страха и протеста. Остается выносить свою мораль на рынок признания и доказывать, что она имеет наилучшие последствия для всех остальных. Реализуя тем самым в конкурентной форме всеобщее принятие универсальных норм, - закончил Леонид, -Рациональная стратегия поддержания порядка уже давно известна, - возражал Алексей. – Это любовь. Опираясь только на силу или социальный договор невозможно сохранять единство конкурирующих сторон. -Да…, подтверждал с иронией Леонид, - эта любовь в прощении и покаянии способна объединить даже овец и волков. Однако такое единство на деле оказывается формой захвата чужого. Если мораль судит мир не из того, каков он есть, а из того, каким он должен быть, то она разрушает правдивость. Христианская мораль действует среди своих и предполагает исключение по отношению к чужим. А чтобы жить среди этих чужих, не любовь нужна, а практическая оценка стоимости вклада индивидуальных усилий в результат совместного труда. Собеседники подошли к перекрестку перед домом Алексея. Иначе разговор не прекратился бы, кажется, до утра. -Приходи к нам на семинар, - предложил Леонид. -К кому это «вам»? - спросил в свою очередь Алексей. Леонид достал из внутреннего кармана тоненький блокнот: - Вот, почитай на досуге, - и протянул ему сложенный пополам листок. – Позвони, буду рад встрече. Приятели пожали руки и разошлись по домам. Алексей наткнулся на «прокламацию» Леонида, когда утром наводил порядок на своем столе. Развернул листок и стал читать:
Религия пастырей, или катехизис христиан, идущих за апостолом Фомой [03] Вера, религия, Бог в нашем сознании часто смешиваются и переплетаются самым непостижимым образом. Вера – это гипотеза об Истине. Религия воплощает идеи веры. А конфессия предлагает способ эксплуатации этих идей. Прийти к истине можно через любую конфессию, если она не диссонирует с врожденным природным устройством психики своих адептов. Мы воспитаны преимущественно в христианской идеологической традиции, поэтому в основе нашей гипотезы об Истине лежит христианство. Традиционная православная конфессия - это тот фундамент и тот контекст, в котором построено наше религиозное представление (учение). Нами признаются и принимаются все традиционные православные обряды и положения. Мы не считаем себя отделившейся сектой, течением или церковью. Мы, оглашая себя православными, идем к спасению и обретению благодати Божьей по мере своих душевных сил и понимания, помогая друг другу на пути к отеческой вере. Мы учимся быть православными христианами. Мы идем к Истине, приближаемся к Богу и ищем Его Любви. Мы признаем Святое писание в церковной канонической его форме и даем себе отчет в рукотворной его природе, принадлежащей в разной мере истории и духовной деятельности людей на пути познания истинного Бога. Мы в полной мере признаем традиции церкви и миссию духовенства, понимая разницу и грань между психологической зависимостью с утратой личной ответственности перед Богом и помощью на трудном личном пути к Нему. Наряду с управлением церковью мы принимаем и помощь знаний об устройстве физического мира и психики человека, допуская вынужденное приспособление ритуала к своим реальным возможностям в современных условиях. В дискуссии с оппонентами других конфессий мы, подвергая сомнению и проверке, укрепляем, прежде всего, свое мировоззрение. Мы считаем, что, не изменяя сути формы и смысла, можно объединить в едином русле разновидности религиозно-этических течений. Свобода вероисповеданий способствует духовному объединению на основе сходства, а не разъединению на основе различий. Мы принимаем все, что нас объединяет, и допускаем как гипотезу об истине всё, что нас разъединяет. В нашем «учебном (дискуссионном) классе» не может быть однообразной формы конфессиональной «одежды», но есть общие задачи и цели. У нас разные взгляды, но один язык для придания значений предметам и процессам. Еще древнейший из законов (Хаммурапи) защищал не столько слабого от сильных, сколько мудрого от своры злых глупцов. То есть защищал индивидуальность. Дискуссионные вопросы не разъединяют, а объединяют, когда есть общая цель. Мы нужны друг другу как члены одной общей команды, когда демонстрируем свои проверенные способы постижения Бога. Можно подойти к вершине Истины разными путями. Мы с Божьей помощью идем своей тропой, торенной апостолом Фомой, вслед за жаждущими Истины борцами за отеческую веру. Мы признаем познаваемость мира, но даем себе отчет и в том, как истина безмерно велика, что разум наш всегда будет в начале пути познания её бездны. Языком богослужения мы признаем - церковнославянский. Не противясь его естественному развитию, считаем, что именно церковнославянский язык способен и сегодня успешно выполнять «магическую» миссию. Поэтому мы противники точного дословного перевода текстов богослужения. Поэтично мелодичные слова с размытой смысловой нагрузкой позволяют каждому их наполнять своим собственным смыслом. Язык должен оставаться инструментом поддержания определенного поведения на пути к общей цели. Резонируя с нашим душевным состоянием, такой язык создаёт шаблон неопределенности, обеспечивая тем самым иллюзию понимания. Несущая волна неопределенности выносит из глубин подсознания нашей души гармонию эмоций и понимания ответов на свои вопросы Богу. А если ты все понимаешь достоверно в смысле слов, тогда все остальное (истинно твое) просто теряется в определенных кем-то смыслах. Нейролингвистическая же сущность богослужения на «не совсем» понятном гипнотическом языке заключается во внедрении в сознание адептов схем поведения в рамках заповедей веры. Насколько подходят Вам эти законы - судите сами, но даже если другие могут быть правильнее, то вряд ли иные нормы будут и адаптивнее в среде представителей данной культуры. Поэтому, даже не принимая убеждений окружающих, для успешности придется принять к исполнению именно эти заповеди. Или биться лбом в каменную стену рядом с распахнутой дверью. Если вам не довелось быть обращенным в эту религиозную культуру церковью через ритуалы таинств и молитв, то ознакомьтесь с ней хотя бы через осознание. Так могут выглядеть Законы пророка Моисея в понимании невоцерковлённого современника: Заповеди первой скрижали предупреждают преступления перед господином:
* Конечно, столь откровенная декларация авторитаризма может задеть чувства просвещенного современника. Но таков уж менталитет православного народа и придется с этим считаться. Заповеди второй скрижали предупреждают преступления перед людьми:
Восхождение христианского духовного совершенствования через смену инструментов (удержания в рамках закона) - от Божьей кары до любви, в современном мире (* с учетом шести стадий развития морали Колберга) может выглядеть следующим образом: Наказание – окаменение души, боль, страх и муки ада. Поощрение – удовлетворение, Божья благодать на земле и блаженное бессмертие души в раю. Авторитет – Бог и его пасторы на земле. Хороший ты или плохой перед господином? Закон – предписанные сверху заповеди запрета. Виновен ты или невинен перед законом? Долг – мораль закона. Взаимные обязанности (услуги) по закону – социальному договору. Совесть – само-побуждение приближения к должному поведению из психологического дискомфорта от угрозы наказания (по закону) или от несоответствия поступков (по долгу) представлениям о себе - хорошем (заслуживающим поощрения). Справедливость – принятие правды с позиции 3-его лица (справедливого судьи, Бога) и приоритета общих интересов над личными нуждами. Только осознание себя как части, обеспечивающей жизнь целого и придающей ей уникальное качество, возводит человека на уровень морали Милосердия и Любви.
Цель учеников веры состоит в достижении благодати адаптивного и осмысленного существования. Это реализация себя (удовлетворение соматических и душевных потребностей, творческого самовыражения) через христианскую мораль. Соблюдение Закона (Создателя) по зову совести и долгу. Достижение оценки событий и себя с 3-ей позиции (Бога) при самопожертвовании ради интересов ближних (процветания своего биологического вида). К достижению цели мы идем с обретением истинной веры через решение определенных задач:
* * * Зная застенчивый характер Алексея, через неделю Леонид позвонил сам. Решили встретиться в парке после работы, чтобы поговорить по пути домой. -Ну, как тебе наш «катехизис»? - спросил Леонид. -Уж очень утомительно читается этот ваш манифест, - протягивая сложенный пополам листок, заметил Алексей. -Это же не легкое развлекательное чтиво, а авторский конспект осмысливания жизни для учащихся истине, - ответил ему Леонид. -То есть не для званых гостей, а только для избранных, - шепотом произнес Алексей. -Для тех, кто готов и способен истину постигать, а на закрытые свету сердца мы и не рассчитываем, - подтвердил Леонид. -Никак только в толк себе не возьму, - теребя листок, допытывался Алексей, - что я собственно иметь-то буду, примкнув к этой вашей компании? -Это зависит от того, чего ты действительно хочешь, - вполголоса ответил Леонид. По вере твоей все и получится. -Так я в эти сказочки и поверил, - ухмыльнулся Алексей. – Я, может, президентом стать захочу. [04] -Хочешь, значит, станешь, если хотелки хватит. Фома ты неверующий. Обратись к христианским заповедям блаженства. Там все предельно ясно сказано: хочешь насытиться – желай сильнее. Хочешь славы мудрейшего судьи – умиротвори противников. -Что-то я такого в этих заповедях не припоминаю, - поднял глаза Алексей. -А ты читай внимательнее, – заглянув в свою записную книжицу, продолжал Леонид. - «Блаженны алчущие и жаждущие правды, яко тии насытятся». Хочешь насытиться – жаждуй. Хочешь сыном Божиим наречься – стань миротворцем. Хочешь справедливости – откажись от приоритета своих личных интересов, а ждешь признания потомков – стой, несмотря ни на что, за истину. -Хочешь милости – милуй, желаешь утешиться – поплачь. А если намерен жить большой и дружной семьей, то будь кротким,– продолжил Алексей, уловив ход мысли собеседника. Только и всего? -А что кто-то сумел что-то получше предложить? – в свою очередь спросил Леонид. -Лучше или хуже, не знаю, но эта лабуда и прежде наш народ доброте не научила. При первой же возможности и пастырям кровь пустили и храмы в хлева обратили. Почему же ты думаешь, что теперь эта религия народ счастливее сделает? -Мы не о народе, а о каждой душе живой задумываемся. Выбор свой между добром и злом каждый сам делает, и перед Богом каждый отдельно сам за себя отвечает. Если хоть одной душе поможем спастись, то уже добра на земле больше станет. Через счастливого человека Богом много добра в этот мир привносится. Мы друг другу помогаем быть счастливее. -Каким это способом? Вы что так могущественны, что бескорыстно людей счастливыми делаете? – напряженно вопрошал Алексей. -А счастливым человека только бескорыстно сделать и получится. Корыстным счастье не бывает, - отвечал Леонид. – Скоро Сретение Господне. У нас вечерняя трапеза в честь праздника и предполагается дискуссия об исполнении чаяний сердца на примере старца Симеона. Приходи. Сам со всеми познакомишься и все увидишь. -Что за диспут? Про праведного старца Симеона? – заинтересовался Алексей. -Про то, что пока в праведной жизни не сбудется то, для чего ты рожден по замыслу Создателя, человек не оставляет этот мир. Пока мы живы – самое важное наше свершение может быть впереди. Когда есть цель, то Бог всегда даст праведнику силы для свершения добра. -Хорошо. Это может быть мне интересно. Что брать с собой и во сколько приходить? -После работы, часов в семь – полвосьмого. Помнишь Анечку с параллельного курса? Собираемся у неё, - сказал, открыто улыбнувшись, Леонид. |
© Wladibor |